by any other name

На страничке высшей бейсбольной лиги в верхнем углу есть маленькие картинки (не тексты даже), которые выводят на иноязычные варианты - испанский, два китайских и японский. Японская картинка представляет собой слово Nihongo - но написанное азбукой для заимствований (примерно как поставить в аналогичном случае, на белорусском, скажем, сайте, RUSSKIY). Гугль знает значительное количество страниц, где применен тот же прием, то есть, в этом наверняка содержится какой-то смысл. Мне интересно - не в чем этот смысл, а кто, как говорят теперь, "целевая аудитория": американцы, изучающие японский? японцы, изучающие английский? или не изучающие, а такие, которым родной опостылел? или это молодежный феномен какой-то? Японоязычная версия, кстати, вполне нормальная - все три азбуки используются по назначению (и в ее заголовке "японский язык" выписан обычными тремя иероглифами).

by any other name

На страничке высшей бейсбольной лиги в верхнем углу есть маленькие картинки (не тексты даже), которые выводят на иноязычные варианты - испанский, два китайских и японский. Японская картинка представляет собой слово Nihongo - но написанное азбукой для заимствований (примерно как поставить в аналогичном случае, на белорусском, скажем, сайте, RUSSKIY). Гугль знает значительное количество страниц, где применен тот же прием, то есть, в этом наверняка содержится какой-то смысл. Мне интересно - не в чем этот смысл, а кто, как говорят теперь, "целевая аудитория": американцы, изучающие японский? японцы, изучающие английский? или не изучающие, а такие, которым родной опостылел? или это молодежный феномен какой-то? Японоязычная версия, кстати, вполне нормальная - все три азбуки используются по назначению (и в ее заголовке "японский язык" выписан обычными тремя иероглифами).

(no subject)

При упоминании имени Педерсена двое из моих знакомых контрабасистов (не сомневаюсь, что их на самом деле больше, просто у меня всего два с половиной контрабасиста, которых я могу назвать знакомыми) кривят лицо (один так прямо очень сильно кривит): технарь бездушный, виртуоз, лишенный понимания, игрец заученных шестнадцатых presto, и проч. На самом деле, конечно, NHØP имел в виду каждую ноту, которую играл, но не в этом сейчас дело. Вот тут (youtube) во-первых, слышно, насколько он тонкий мелодист, а во-вторых, видно, как лежит правая рука на грифе - он пользуется во время соло (начиная с отметки 1:44) по меньшей мере тремя пальцами, если не всеми четырьмя (в литературе, кстати, я даже не уверен, есть ли вообще обозначение для мизинца - у гитаристов точно нет). Я всегда думал, что он или с самого начала ее так поставил, или в какой-то момент решительно бросил все наигранное до тех пор и целенаправленно переучился (что еще сложнее; как переложить теннисную ракетку в другую руку).

Так вот, ничего подобного. На том же утубе нашелся обрывок датского документального фильма - по счастью, первая часть, покрывающая ранние годы. Я смотрел, и у меня совсем мозги на сторону ехали. В пулеметном темпе он мог солировать еще в 1964 (18-летним; этими кадрами клип открывается) - при абсолютно ортодоксальной постановке, защипывая сдвоенным вторым и третьим. В следующем году (отметка 1:30) второй от третьего отклеивается, но четвертый и пятый все еще подкрючены; скорее мешают, чем что-то делают; то же и в 1966 (насколько можно увидеть - там несколько секунд всего). А вот в 1967 (6:25), в то время, как four-on-the-floor все еще такой же кистью, ориентированной ладонью по вертикали - соло идет уже повернутой, вернее, поворачивающейся.

Больше всего (мне, по крайней мере) удивительно даже не то, что с ямба на гекзаметр можно, оказывается, перейти плавно, эволюционным методом, со всеми остановками - а то, что именно этот механический переход, который должен был изменить всего лишь техническую сторону импровизации, на самом деле позволил выплыть на поверхность мелодической мысли (да, это первое соло в начале фильма довольно-таки, по его меркам, прямолинейное): развернув правую руку, добрался до музыки в левой (которая, естественно, и "думает" у контрабасиста) - как Колтрейн, взявший другой саксофон.

(no subject)

При упоминании имени Педерсена двое из моих знакомых контрабасистов (не сомневаюсь, что их на самом деле больше, просто у меня всего два с половиной контрабасиста, которых я могу назвать знакомыми) кривят лицо (один так прямо очень сильно кривит): технарь бездушный, виртуоз, лишенный понимания, игрец заученных шестнадцатых presto, и проч. На самом деле, конечно, NHØP имел в виду каждую ноту, которую играл, но не в этом сейчас дело. Вот тут (youtube) во-первых, слышно, насколько он тонкий мелодист, а во-вторых, видно, как лежит правая рука на грифе - он пользуется во время соло (начиная с отметки 1:44) по меньшей мере тремя пальцами, если не всеми четырьмя (в литературе, кстати, я даже не уверен, есть ли вообще обозначение для мизинца - у гитаристов точно нет). Я всегда думал, что он или с самого начала ее так поставил, или в какой-то момент решительно бросил все наигранное до тех пор и целенаправленно переучился (что еще сложнее; как переложить теннисную ракетку в другую руку).

Так вот, ничего подобного. На том же утубе нашелся обрывок датского документального фильма - по счастью, первая часть, покрывающая ранние годы. Я смотрел, и у меня совсем мозги на сторону ехали. В пулеметном темпе он мог солировать еще в 1964 (18-летним; этими кадрами клип открывается) - при абсолютно ортодоксальной постановке, защипывая сдвоенным вторым и третьим. В следующем году (отметка 1:30) второй от третьего отклеивается, но четвертый и пятый все еще подкрючены; скорее мешают, чем что-то делают; то же и в 1966 (насколько можно увидеть - там несколько секунд всего). А вот в 1967 (6:25), в то время, как four-on-the-floor все еще такой же кистью, ориентированной ладонью по вертикали - соло идет уже повернутой, вернее, поворачивающейся.

Больше всего (мне, по крайней мере) удивительно даже не то, что с ямба на гекзаметр можно, оказывается, перейти плавно, эволюционным методом, со всеми остановками - а то, что именно этот механический переход, который должен был изменить всего лишь техническую сторону импровизации, на самом деле позволил выплыть на поверхность мелодической мысли (да, это первое соло в начале фильма довольно-таки, по его меркам, прямолинейное): развернув правую руку, добрался до музыки в левой (которая, естественно, и "думает" у контрабасиста) - как Колтрейн, взявший другой саксофон.