и терпентин

Кто-то в жежешечке кому-то объяснил наконец, что лучше умыть руки от пользовательского поведения и бросить попытки монетизировать контент, чем иметь дело с ответственностью за него.

We have established that we act as a safe harbor on the Digital Millennium Copyright Act (DMCA) in several places, and have further clarified that we do not claim any rights to, nor liability for, any content posted by users of the service in several places (Sections X, XIII.)

и терпентин

Кто-то в жежешечке кому-то объяснил наконец, что лучше умыть руки от пользовательского поведения и бросить попытки монетизировать контент, чем иметь дело с ответственностью за него.

We have established that we act as a safe harbor on the Digital Millennium Copyright Act (DMCA) in several places, and have further clarified that we do not claim any rights to, nor liability for, any content posted by users of the service in several places (Sections X, XIII.)

Я все еще в процессе "Дома, в котором", но мне уже сейчас немного не по себе от того, что скорее всего пришлось сделать у книги какой-то конец. Я уже говорил, что не понимаю, каким образом поэты и писатели могут сказать - все, этот текст такой, какой он есть, и он мне теперь не принадлежит; так вот, тут непонятно тем более: как, построив мир, поселившись в нем - решить, что больше в него не заходишь? Уже видно, что этот - ни единством времени, ни единством рассказчика не ограничен; историй в Доме строго не меньше, чем обитателей за его историю (которая тоже может продолжаться вглубь залежей документов в подвале).

И что? И как автору от этого наваждения отделаться, отделить его от себя?

Только закопать под него адскую машинку и взорвать к черту - я другого способа не вижу. По-хорошему, отложить бы сейчас, конечно, пока все еще цело.

Насовсем.

Я все еще в процессе "Дома, в котором", но мне уже сейчас немного не по себе от того, что скорее всего пришлось сделать у книги какой-то конец. Я уже говорил, что не понимаю, каким образом поэты и писатели могут сказать - все, этот текст такой, какой он есть, и он мне теперь не принадлежит; так вот, тут непонятно тем более: как, построив мир, поселившись в нем - решить, что больше в него не заходишь? Уже видно, что этот - ни единством времени, ни единством рассказчика не ограничен; историй в Доме строго не меньше, чем обитателей за его историю (которая тоже может продолжаться вглубь залежей документов в подвале).

И что? И как автору от этого наваждения отделаться, отделить его от себя?

Только закопать под него адскую машинку и взорвать к черту - я другого способа не вижу. По-хорошему, отложить бы сейчас, конечно, пока все еще цело.

Насовсем.