(no subject)

В удовольствии от собственной машины, конечно, одним из самых важных факторов является предоставляемая ею свобода (есть и другие: например, кусочек своего пространства, отделенный от мира - но я никогда не ездил ежедневно достаточно далеко, чтобы это почувствовать в полной мере, все мои работы отстояли от дома максимум минут на 20; да и вообще, теперь я от мира и так достаточно отделен). Сейчас понял, что был и городской, московский аналог этой свободы - единый на месяц; причем, скорее, его наземная часть: метро - это для дела. Позволявший не раздумывая перепрыгивать на Ленинском из троллейбуса в уже почти закрывающий двери 144-й, а потом наоборот (обгонит два или три почти наверняка, и доставит, как маленькая машина времени, или сворачивалка пространства, к более раннему); или же добираться от Каширской до дома поверху, на перекладных - вот и достигнута на задней площадке, если залезть, поднырнув, в отгороженную отрезками перил клетушку, отдельность в любой час-пиковой толпе, топчущей бурую снежную жижу на полу и дышащей многоголовым паром, вот и время свернуться внутри головы.

(no subject)

В удовольствии от собственной машины, конечно, одним из самых важных факторов является предоставляемая ею свобода (есть и другие: например, кусочек своего пространства, отделенный от мира - но я никогда не ездил ежедневно достаточно далеко, чтобы это почувствовать в полной мере, все мои работы отстояли от дома максимум минут на 20; да и вообще, теперь я от мира и так достаточно отделен). Сейчас понял, что был и городской, московский аналог этой свободы - единый на месяц; причем, скорее, его наземная часть: метро - это для дела. Позволявший не раздумывая перепрыгивать на Ленинском из троллейбуса в уже почти закрывающий двери 144-й, а потом наоборот (обгонит два или три почти наверняка, и доставит, как маленькая машина времени, или сворачивалка пространства, к более раннему); или же добираться от Каширской до дома поверху, на перекладных - вот и достигнута на задней площадке, если залезть, поднырнув, в отгороженную отрезками перил клетушку, отдельность в любой час-пиковой толпе, топчущей бурую снежную жижу на полу и дышащей многоголовым паром, вот и время свернуться внутри головы.