(no subject)
Apr. 18th, 2005 12:19 pmВсё моё сознательное детство (школу и ещё немного дольше) мама летом, по страшному блату/личному знакомству, нанималась стирать бельё в детских садах Четвёртого Управления, которые выезжали за город (три не то четыре штуки в одно и то же место). За это нам полагалась комната в бараке неподалёку от территории и детсадовское питание (три порции на пятерых, кажется - за него вычитали из зарплаты, больше не получалось) с задов кухни. Были у них таким образом две прачки с высшим языковым образованием (тётка, мамина сестра, тоже иногда подвизалась). Но суть не в этом.
Всё это дело (вместе с пионерлагерем "Отличник", для великовозрастных деток посетителей Кремлёвки) находилось (и по сю пору, кажется, находится) в подмосковной Кубинке. К "Санаторию имени Герцена" автобус (№28) шёл довольно долго краем взлётного поля полишинельно-секретного образцового военного аэродрома, который показывали заезжим братским руководителям. В частности, когда приезжал маршал Тито, в два дня распахали и покрыли асфальтом какую-то деревушку, которая случилась на месте, определённом в качестве удобного переезда с Минского на Можайское шоссе (километра полтора; его так Титовским проездом и зовут). Там же по соседству был и военный городок, куда можно было пройти через дыру в заборе радом с КПП, и где снабжение было получше московского.
Первые несколько дней после приезда ходили немного оглохшие, потому что над головой постоянно брали звуковой барьер тройки и пятерки истребителей, отрабатывающих маневры в формации - как здешние Blue Angels, или, скорее, Thunderbirds. Самым большим праздником (примерно как Palio в Сиене) был День Авиации, он как раз приходился на какой-то излёт лета, так что мы там чаще всего оказывались, вместе со всеми.
Так вот, мама рассказывает, что там стало абсолютно тихо, потому что никто больше не летает. Нет горючего. То есть, его выдают из расчёта порядка самолёто-час в месяц. А офицеры из городка все, как один, подрабатывают извозом от станции.
"- Да и самолетов у нас в стране всего несколько, летают вдоль границ, чтоб американцы фотографировали. И то...
Ландратов замолчал.
- Чего "и то"?
- Неважно."
Всё это дело (вместе с пионерлагерем "Отличник", для великовозрастных деток посетителей Кремлёвки) находилось (и по сю пору, кажется, находится) в подмосковной Кубинке. К "Санаторию имени Герцена" автобус (№28) шёл довольно долго краем взлётного поля полишинельно-секретного образцового военного аэродрома, который показывали заезжим братским руководителям. В частности, когда приезжал маршал Тито, в два дня распахали и покрыли асфальтом какую-то деревушку, которая случилась на месте, определённом в качестве удобного переезда с Минского на Можайское шоссе (километра полтора; его так Титовским проездом и зовут). Там же по соседству был и военный городок, куда можно было пройти через дыру в заборе радом с КПП, и где снабжение было получше московского.
Первые несколько дней после приезда ходили немного оглохшие, потому что над головой постоянно брали звуковой барьер тройки и пятерки истребителей, отрабатывающих маневры в формации - как здешние Blue Angels, или, скорее, Thunderbirds. Самым большим праздником (примерно как Palio в Сиене) был День Авиации, он как раз приходился на какой-то излёт лета, так что мы там чаще всего оказывались, вместе со всеми.
Так вот, мама рассказывает, что там стало абсолютно тихо, потому что никто больше не летает. Нет горючего. То есть, его выдают из расчёта порядка самолёто-час в месяц. А офицеры из городка все, как один, подрабатывают извозом от станции.
"- Да и самолетов у нас в стране всего несколько, летают вдоль границ, чтоб американцы фотографировали. И то...
Ландратов замолчал.
- Чего "и то"?
- Неважно."
![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}