(no subject)

Недоредактированным у Михаила Афанасьевича остался Могарыч. В рассказе Мастера он - гений (не в смысле ума, а в смысле - принадлежности его в жизни в определённое время и определённом месте), несомненный Рудольфи, перед Азазелло же предстаёт подлый, дрожащий слюнявый идиот. Этого персонажа, ни под каким другим именем, в ранних набросках нет вовсе.

А Бегемота Оринянский почерпнул тоже в черновиках. "Бегемот сбросил кошачью шкуру, оставил лишь круглую морду с усами..."

И кстати. В первой редакции буфетчик, по крайней мере, не врал. Там было 110 рублей, а не 109. Не может это "исправление" быть случайным.

(no subject)

Недоредактированным у Михаила Афанасьевича остался Могарыч. В рассказе Мастера он - гений (не в смысле ума, а в смысле - принадлежности его в жизни в определённое время и определённом месте), несомненный Рудольфи, перед Азазелло же предстаёт подлый, дрожащий слюнявый идиот. Этого персонажа, ни под каким другим именем, в ранних набросках нет вовсе.

А Бегемота Оринянский почерпнул тоже в черновиках. "Бегемот сбросил кошачью шкуру, оставил лишь круглую морду с усами..."

И кстати. В первой редакции буфетчик, по крайней мере, не врал. Там было 110 рублей, а не 109. Не может это "исправление" быть случайным.