Новый Мураками какой-то никакой, увы. Плоский. В паре мест блеснет сквозь слова что-то соединяющееся с невербальным восприятием, и снова подергивается поверху пустой породой. Хорошие образы (как, например, сон о сонате, в которой выражен смысл жизни) втаптываются в землю настойчивым разжевыванием; вообще повторений много, "вот тут философское откровение, не упустите, вот оно, вы точно его в прошлый раз не пролистали? вот еще раз оно же, но теперь от автора; а теперь от другого героя, до него тоже дошло, видите?". Может, это перевод, конечно (Гейбриэл, не Рубин и не Бирнбаум; он же делал и "Кафку", который у меня тоже не пошел, и третий том "1q84", сильно отличающийся от первых двух, и не в лучшую сторону).

Неудачно отобрал и расположил фигуры, и партия (больше всего схожая со "Спутником") вышла скучная ("Как писатель создает драму из горстки фигур, так и мы строим из фигур нашего расщепленного «я» все новые группы с новыми играми и напряженностями, с вечно новыми ситуациями" – кстати, почему Гессе здесь противопоставляет? писатель тоже создает из осколков "я", "because that is all you have got to make it out of"). Все равно, конечно, лучше, чем наугад взятая дюжина современного чтива. Но обидно думать, что могло бы быть на этом месте, как с давешним стивенсоновским опусом.

Впрочем, "возьмите с собой ваши фигурки, эта игра еще не раз доставит вам радость".

Вот еще: мать Сфинкса, гордая красавица с тяжелым чемоданом, отказывающаяся брать такси; появившись в первой интерлюдии, исчезает напрочь, не упоминается больше вообще (сама Петросян, кажется, где-то отвечает, что она ей совершенно неинтересна). Во время его комы-прыжка и сразу после не появляется, забирать его после выпуска не приезжает, он поселяется в общежитии, а тусует с отцом Курильщика.

В мифологии у Сфинкса мать – Ехидна.