Еще о вангоговской биографии (хотя пока не дочитал).

Экстремальный пример того, что получается, если модель мира полностью неадекватна. То есть, каждая глава до середины книги (наступающей на переезде в Париж) организована по одному и тому же шаблону:

- появляется идея о том, какой именно человек или какое место позволит перечеркнуть все прежние неудачи и восстановить гармонию
- в голове выстраивается, вопреки всем сигналам снаружи, декорация для взаимодействия с макетом этого человека или места
- она прорабатывается до деталей (то есть, пишется подробный сценарий)
- на настоящего человека, с которого снят макет, обрушивается шквал художественных описаний построенной выгородки и прелестей совместного в ней обитания, перемежаемых обещаниями и угрозами (в процессе декорации обрастают такими деталями, что полностью теряют не только связь с действительностью, ее и в начале-то было немного, но и остатки внутренней логики); в случае места – все это направлено на самого себя
- человек (или сам Винсент) приезжает
- картинка рушится (чаще всего в течение нескольких дней, иногда часов, редко – недель)
- немедленно выстраивается объяснение, почему в этом виновата именно действительность, не пожелавшая вести себя прилично (в ход идет все, но любимый инструмент – теория заговора)
- новый виток депрессии и самоуничижения
- новая идея о том, какой именно человек или какое место позволит выскочить из порочного круга

Что идея с Гогеном работала по этой схеме, всем известно, но я до нее еще даже близко не дошел. Гупиль, Ке Вос, Англия, Терстеег, Мауве, Боринаж, Гаага, ван Раппард (не единожды), Брюссель, Дрент, Амстердам; не говоря уже о многочисленных "возвращениях домой" и вершине мастерства – отношениях с Тео (где эта история крутилась просто нон-стоп, иногда в пределах одного письма; сложно даже посчитать итерации).

Дальше, впрочем, в нем вызрела новая живопись, и вся эта мишура потеряла значение.

И вот так думаю я эту мысль, думаю, а потом приходит в голову другая: что проблема не в том, что он жил на собственном глобусе, ушедшем на гиперболическую орбиту (и даже не в том, что ему на нем было фигово, и что держаться за него приходилось изо всех сил), а в том, что был он на нем – один. Никто не захотел или не смог его с ним разделить. Син (та проститутка, которую он взял к себе беременной) подыгрывала некоторое время, но именно в качестве наемной актрисы. Разве что Марго Бегеман (старая дева, которая, похоже, действительно его полюбила) – так там родители растащили (скандал, стрихнин, увозят и запрещают видеться).

Если, обустраивая свою планету, вдруг увидите следы на песке – вам офигенно повезло. Не упустите.