вот в чем штука, мосье

"— Отлично, господин Пабло. Но, кроме чувственной, есть еще и духовная музыка. Кроме той музыки, которую играют в данный момент, есть еще и бессмертная музыка, которая продолжает жить, даже если ее и не играют в данный момент. Можно лежать в одиночестве у себя в постели и мысленно повторять какую-нибудь мелодию из «Волшебной флейты» или из «Страстей по Матфею», и тогда музыка состоится без всякого прикосновенья к флейте или скрипке.
— Конечно, господин Галлер. И «Томление», и «Валенсию» тоже каждую ночь молча воспроизводит множество одиноких мечтателей. Самая бедная машинисточка вспоминает у себя в конторе последний уанстеп и отстукивает на своих клавишах его такт. Вы правы, пускай у всех этих одиноких людей будет своя немая музыка, «Томление» ли, «Волшебная флейта» или «Валенсия»! Но откуда же берут эти люди свою одинокую, немую музыку? Они получают ее у нас, у музыкантов, сначала ее нужно сыграть и услышать, сначала она должна войти в кровь, а потом уже можно думать и мечтать о ней дома, в своей каморке."

Если музыку заменить в этом отрывке на язык, то вместо музыкантов как раз и будут поэты. "Я научила женщин говорить" - вот мерка. Дальше разница только в том, скольких да на какое время.

Конечно, почти все, с кого поэт снимает молчание, будут только повторять данные им слова. Но все же не все.

("сначала язык должен войти в кровь" - это само по себе отлично, кстати; как малярия, не избавишься, так и будешь, оттреплет-отпустит-снова)