(no subject)

А я вполне понимаю, почему от евтушенки Бродский просто отмахнулся, а на "талантливого" Вознесенского рухнул с размаху. По-другому и быть не могло. Он же поэт, то есть, его позиция - это позиция языка прежде всего. С точки зрения языка Евтушенко - натужный ремесленник, более или менее успешно применяющий язык как орудие. А Вознесенский истово язык калечил, скручивал и клепал, творил фальшивый скелет никогда не существовавшего динозавра, где половина костей к тому же - пластиковые самоделки. И приплясывал вокруг своего чудовища, бормотал, шаманил, призывал стихии (толпы и государства), и фигачил, фигачил его электричеством. Это теперь нам ясно, что все равно у него был не новый язык, а кадавр - а тогда, думаю, многие на эти гальванические опыты повелись. Бродскому было видно сразу. И его реакция, мне кажется - во многом защитная, как от липкого кошмара.