(no subject)

И всё же, в защиту запойного чтения Воннегута. Я не думаю, что это исключительно его особенность, но у него особенно сильно. Не только мир (мирок) кочует из книги в книгу, ковыляя и кувыркаясь, вне зависимости от разнообразия апокалиптических сюжетов (как личных, так и всемирных), но и персонажи, причём - что для меня наиболее мило - "один и тот же" человек, обладатель одного имени (что для меня, как номер для Привалова, "автоматически ассоциируется с совпадением" поименованных), в разных местах не просто поворачивается разными боками, а приобретает разные детали жизни, да и просто разную судьбу, иногда совсем разную. Что Воннегут читал Гессе - совершенно точно известно. И вот - "Фигуру, которая сегодня выросла в несносное пугало и портит вам партию, вы завтра понизите в чине, и она станет безобидной второстепенной фигурой. А из милой, бедной фигурки, обреченной, казалось уже, на сплошные неудачи и невезенье, вы сделаете в следующей партии принцессу." Мета-написание и -чтение не одной книги, а всего corpus, что легче, конечно.

У нас, в опредёленном смысле, что-то похожее делал Довлатов, когда ситуации свободно перетекали между жизнью, записной книжкой и "художественными" произведениями, от "я" второго рода к "я" - лирическому герою, и к "он" - персонажу, причём, насколько я понимаю, в любых вариантах, комбинациях и направлениях, полностью стирая грани реальности.

Which is overrated anyway.

(no subject)

И всё же, в защиту запойного чтения Воннегута. Я не думаю, что это исключительно его особенность, но у него особенно сильно. Не только мир (мирок) кочует из книги в книгу, ковыляя и кувыркаясь, вне зависимости от разнообразия апокалиптических сюжетов (как личных, так и всемирных), но и персонажи, причём - что для меня наиболее мило - "один и тот же" человек, обладатель одного имени (что для меня, как номер для Привалова, "автоматически ассоциируется с совпадением" поименованных), в разных местах не просто поворачивается разными боками, а приобретает разные детали жизни, да и просто разную судьбу, иногда совсем разную. Что Воннегут читал Гессе - совершенно точно известно. И вот - "Фигуру, которая сегодня выросла в несносное пугало и портит вам партию, вы завтра понизите в чине, и она станет безобидной второстепенной фигурой. А из милой, бедной фигурки, обреченной, казалось уже, на сплошные неудачи и невезенье, вы сделаете в следующей партии принцессу." Мета-написание и -чтение не одной книги, а всего corpus, что легче, конечно.

У нас, в опредёленном смысле, что-то похожее делал Довлатов, когда ситуации свободно перетекали между жизнью, записной книжкой и "художественными" произведениями, от "я" второго рода к "я" - лирическому герою, и к "он" - персонажу, причём, насколько я понимаю, в любых вариантах, комбинациях и направлениях, полностью стирая грани реальности.

Which is overrated anyway.